В планах моих летних пеших фотопутешествий давно значился белым пятном лесной массив к западу от селения Грумант. В начале 90-х однажды я там бегал на соревнованиях по спортивному ориентированию и пару раз лет 8 назад прогулялся вдоль бывшей узкоколейки до Труфаново. И вот этой зимой в разговоре с товарищем по фотографии и ориентированию Виктором я узнал, что до истока Воронки и даже дальше идет отличная почти прямая лыжня с Косой Горы. Виктор с присущей ему экстремальной эмоциональностью рассыпался в восторгах описывая красоты местности. Я долго собирался, но то погода, то дела, то нездоровье как-то препятствовали планам этого зимнего путешествия. И вот вдруг как на заказ легкий морозец после длительной оттепели, прочный наст выдерживающий местами даже пешехода без лыж, а уж на лыжах позволяющий фотографу занять любую точку для съемки. С вечера я посмотрел прогноз погоды, космоснимки местности и подготовил фоторюкзак с минимальным набором принадлежностей, половина из которых, как всегда не пригодилась. утренний проноз подтвердил мои погодные ожидания, а просмотр карт перемещения облачности над интересующим меня районом обнадежил еще больше и я окончательно решился на это не самое простое для себя путешествие.

Косая Гора встретила меня возвращающимися уже с дистанций профессиональными спортсменами, легким морозцем и жестким настом. Я сделал несколько тестовых кадров и по низкому весеннему солнцу решил несколько повысить насыщенность аппаратно и увеличить выравнивание по причине сильных контрастов. В самом начале пути еще до пересечения газопровода мне встретился Иван, еще один товарищ по ориентированию , который с уверенностью вице-чемпиона мира, коим он и является, рассказал о возможных путях к достижению мой цели. По газопроводу по насту коньком нарезали лыжники в восторге от редкой возможности двигаться в любом направлении по снежному полю. После газопровода лыжня пошла вниз и чтобы не пропустить интересные объекты съемки, да и просто не улететь в кусты с аппаратурой мне приходилось больше тормозить, чем отталкиваться палками. Рельеф поверхности в косогорском лесном массиве фотографически даже в обычный день в помощь фотографу вездесущими ямами, в которых кустари добывали каменный уголь и руду.

Памятник партизану Козыреву у бывшей станции Рвы светился издалека ярко-зеленой краской и искусственными венками. Я фотографировал этот обелиск еще в 200з году и надо сказать, что для лесной глухомани он поддерживается в неплохом состоянии. После памятника я прокатился по полянке с останками частокола связанного местами колючей проволокой, сделал несколько кадров явно под впечатлениями и размышлениями о следах войны.

Дорога от селения Рвы до окружной дороги не представляет хоть какого-нибудь фотографического интереса, может быть за исключением того, что по насту мне удалось немного погоняться за черным дятлом желной, но птица не подпустила меня даже на пятьдесят метров с криком срываясь и отлетая на очередные два десятка метров и скрываясь в вершинах старых высоких деревьев, но на корочку я записал, что при случае, мжно будет попытать счастья и вернуться в это место во время гнездовья и повыслеживать целенаправленно. Деревья у населенного пункта явно реже чем в глубине леса, подлеска мало: чувствуется что любители костров потрудились, но пейзаж тем не менее не складывается. Пересечение окружной дороги не вызвало особых проблем, хотя и сделать это пришлось бегом, потому что справа пологий взгорок и если слева машины видно далеко, то справа только метров на триста.

После окружной дороги лыжня длительное время тянется по прямой просеке тщательно и аккуратно прочищенной от хлама и пропиленной в местах падения деревьев энтузиастами лыжных прогулок. Радовало также то, что пропилы сделаны на редкость только с учетом прохождения лыжника. Часто пильщики в других местах пропиливают широкие проходы, в которые потом зимой вторгаются гонщики на внедорожниках и уродуют лыжню порой на километры в глубь леса. Лыжня шла прямо, лес был однообразен и даже по хорошей погоде и освещенности начл набивать оскомину. Я на спусках, когда по насту не надо было отталкиваться поснимал немного в движении и с зуммированием, но результаты не обнадежили. На прямом этом пути повстречались два овражка и несколько полянок, типичных для засечных просек, где при валке леса складируются до вывоза бревна. На одной из таких полянок я нашел два довольно крупных гнезда на приемлемой для фотосъемки высоте и тоже и сфотографировал и записал на корочку. Тут же начали попадаться следы зверей, первой пробежала по насту белка, вид ее был забавен донельзя, она казалась похожей на большого паука-волка, широко расставив лапы она зигзагами передвигалась между кустами и приостанавливалась у стволов больших деревьев оглядвываясь, видимо оценивая безопасность дальнейшего пути в месте где можно по стволу подняться вверх и скрыться от преследователей. Вторым я заметил прыжковый след косули, видимо оставленный еще до наста. А потом пошли кабаньи следы и старые и совсем свежие, они часто пересекали лыжню глубокими грязными просечками, а порою было видно как кабаны поворачивают и некоторое время идут по лыжне, что довольно редкое явление для этих неповоротливых танков в шерсти.

После долгой километра в три дороги по прямой начались повороты, а пейзажных красот так и не наблюдалось. Я уже было начал сомневаться в словах Виктора, но сомнения мои развеял первый лыжник встретившийся мне уже на 5-м километре от начала пути и оказавшийся тоже любителем фотографии и художником. Мы разговорились минут на десять и Борис поведал мне много интересного об этих местах пообещал, что через километр-другой пейзаж сменится к лучшему, но к истоку пройти вряд ли удастся по запруженности Воронки в верховье бобрами, чему я больше обрадовался чем огорчился. И вправду через несколько минут неспешного лыжного хода я вышел на полянку, а за ней и оврагом завиднелось довольно значительное открытое пространство. Облачность к этому времени вошла в самую фотографическую пригожесть и только опасение нарваться на кабаньи лежки удерживало меня отходить в фотографическом азарте далеко от лыжни, что на редкость как я уже писал позволял наст, ну да и около лыжни было что поснимать. После большой поляны на склоне лыжня пошла вдоль оврага, как я понял на дне которого под снегом текла Воронка. Полянки попадались часто, и каждая из них радовала то одиноким деревом, то корчем, то не опавшей по осени листвой с веток.

Здесь мне хочется сделать небольшое отступление в природный натюрморт. веточки деревьев толи под действием ветра, толи по естественным биологическим законам отторгаемые деревьями падающие на снег и под действием солнечных лучей разогреваются и растапливая снег погружаются в оный. Я сделал несколько этюдов и в обработке вначале хотел было подать все в черно-белом варианте, но материал не дал мне этого сделать потребовав цвета!

Наконец я добрался до верховья Воронки, где уже вода не уходила под лед и была в действительности, как и говорил Борис, запружена через каждые сотню метров бобрами. Небольшие разливы перед запрудами с цветными наледями и фактурной облачностью в небе делали труд фотографа приятным и многообещающим по результативности. Я поснимал отдельные кадры и кадры для сшивки панорам. С лыж я сходить не решился и передвигался по краю запруд. Видел бобровые дыхала – отверстия в снеге на плотинах со следами выхода зверьков, но самих бобров не видел, да и не надеялся, что они выйдут среди дня. Открытая вода верховья говорила о том, что исток недалеко и я направился вдоль воды вверх, но продираясь в буреломе по кабаньей тропе сломал лыжную палку и будучи человеком, привыкшим относиться с почтительной внимательностью к знакам судьбы, решил остановиться и вернуться назад. Дорога назад при достаточной уже усталости, непривычной для меня в этой зимой дальности путешествия, да еще с одной полноценной палкой при таком насте грозила оказаться сложной. Я не сильно огорчился, что не удалось дойти до истока каких-то несколько сотен метров после восьми километров пути, потому что исток уходил в малоосвещенное монотонное лесное пространство, да и впечатления мне уже хватило.

И я повернул лыжи назад. Для разнообразия сменил объектив на фотоаппарате с широкоугольника 10-22 на китовый 18-135 в намерении поснимать с повторные кадры наиболее приглянувшихся видов, но облачность не давала таковой возможности, а ждать редких уже просветов и рисунка облаков времени не было. Дорога назад оказалась не столь трудной, как мне представлялось, но на последних километрах левая задняя начала явно сдавать правой, хотя и продержалась до автобуса.

Пишу, смотрю за окно, и думаю, а кто знает, может не все потеряно, и если не будет сильно в плюс – удастся и повторить в последний день марта?