Очень обидно, когда какие-то красочные и памятные события несправедливо забываются. Ну, пусть не совсем — подзабываются за суетой, затираются более свежими впечатлениями… Просто осенью красоты бывает так много, но она так мимолётна, что всеми памятными моментами невозможно успеть поделиться сразу. Поэтому свой рассказ о небольшом путешествии, предпринятом нами в солнечную сентябрьскую субботу, хочется предварить короткой предысторией.

Часть 1. Анизотропное шоссе

Прошлым летом один очень хороший тульский фотограф — Михаил Ширшов — опубликовал на сайте Фото-Тула очень интригующую фотографию «Дорога в сказку...» И — спасибо ему большущее — указал координаты того волшебного места, где был сделан снимок. В памяти отложилась хотелка, оставалось лишь дождаться подходящего для её воплощения момента. Почему-то мы никак не могли решиться на прогулку в те места, но в середине октября случилось спонтанное автопутешествие с друзьями по тульским окрестностям. Путешествие получилось интересное и красивое, но рассказать мы о нём не успели — уехали в осенний Крым. Но именно тогда мы и попали на эту анизотропную дорогу. Нет, наверное, по этой колее составы ходят до какого-нибудь скуратовского завода и обратно, но, почему-то, когда стоишь на этой дороге в арке осенних кустов, ощущение, что это дорога именно в одну сторону…

Они вышли на заброшенную дорогу даже раньше, чем думали. Солнце стояло высоко, было жарко. За шиворотом кололись хвойные иголки. Дорога была бетонная, из двух рядов серо-рыжих растрескавшихся плит. В стыках между плитами росла густая сухая трава. На обочинах было полно пыльного репейника. Над дорогой с гудением пролетали бронзовки, и одна нахально стукнула Антона прямо в лоб. Было тихо и томно.
— Глядите! — сказал Пашка.
Над серединой дороги на ржавой проволоке, протянутой поперек, висел круглый жестяной диск, покрытый облупившейся краской. Судя по всему, там был изображен желтый прямоугольник на красном фоне.
— Что это? — без особого интереса спросила Анка.
— Автомобильный знак, — сказал Пашка. — «Въезд запрещен».
— «Кирпич», — пояснил Антон.
— А зачем он? — спросила Анка.
— Значит, вон туда ехать нельзя, — сказал Пашка.
— А зачем тогда дорога?
Пашка пожал плечами.
— Это же очень старое шоссе, — сказал он.
— Анизотропное шоссе, — заявил Антон. Анка стояла к нему спиной. — Движение только в одну сторону.

Честно говоря, в том году мы здесь не нагулялись, и, с наступлением золотой осени, очень ждали погожего выходного, чтобы пройти по этой живописной колее от и до — по всей петле от Южного Скуратово до станции «Козлова засека». По прямой там минут пять на велеке, зато пешком да кругалями можно гулять не один час!
Но вот настала подходящая суббота, и мы снова на стоим на шпалах столь манящей дороги. Едва последние домики Скуратово скрываются за деревьями, нас встречает первый крутой поворот — и первый сюжет про дорогу, ведущую в сказочную неизвестность.

Впрочем, таких сюжетов тут целый лес. Только очень жаль, что подступавший в прошлом году вплотную к «железке» кустарник весь вырубили. Прощай, мечта о сказке! От былой фантазийности остались лишь намёки. Впрочем, идти по дороге всё равно очень красиво и любопытно, хотя Лена этого интереса не разделила, то ли дело — ломиться по кустам в поисках опят!
Вот и шли — вроде и рядом, но встречаясь лишь на опушках.
А на опушках тоже сюжеты — и не сказать, что осенние. Цветочки, бабочки, солнышко — лепота-то какая! И тепло — лето летом, кабы не жёлтые листья под ногами…

Так по шпалам и дошагали, но не в сказку, а до границы станции-музея, куда мы на сей раз решили не заходить, а перемахнув в неположенном месте путь «Москва — Крым», вломились в непролазную чащу.

Часть 2. Засечные опята

Козлова засека — не просто знаменитая железнодорожная станция, связанная с именем Льва Толстого, это одна из немногих сохранившихся засек Большой Засечной черты — системы оборонительных сооружений, применявшейся с XIII по XVII век на южных границах Русского государства для защиты от нашествия монголо-татарских и крымских войск. Тут самое время залезть в какой-нибудь справочник, наприемер, в wikimapia. «Засечная черта состояла из отдельных участков — «засек», которые создавались следующим образом: лес просекался полосою в 20 — 30 сажень. С целью маскировки, в глубине леса, на высоте человеческого роста подрубались деревья и валились по направлению «к (Дикому) полю», т.е. вершками в сторону вероятного появления противника, при этом часть деревьев оставалась лежать на пнях. Саженях в 25 или «как пригоже по рассмотрению» шла узкая дорожка (стёжка), так, что по ней можно было проехать лишь одному конному сторожу (засечному), более по стёжке никто не имел права проезда. Таким образом в лесной чаще создавались линии своеобразных «надолб», между которыми находились поваленные деревья, что делало невозможным продвижение конной, а местами даже пешей рати. На особо опасных участках, иногда вырывались «волчьи ямы», разбрасывались «колючки» для повреждения копыт у лошадей, устанавливались самострелы и прочие хитрые ловушки, способные отпугнуть врага или замедлить и усложнить его продвижение. Для создания засечной черты широко использовались естественные препятствия: реки, озёра, болота, овраги…»

И как только мы пересекли железную дорогу у границы станции «Козлова засека», мы оказались в самой настоящей засеке! Троп тут нет. Мы, по крайней мере, ни одной не видели. Почти сразу же нам на пути попались пусть не волчьи ямы, но чьи-то норы — похоже, барсучьи. Если, задрав нос, любоваться осенними листиками, можно и ноги переломать…

Дальше — овраги, реки, наверное, и болота, но нам хватило и речушки. Спасибо бобрам, наделавших тут кучу мостиков — перебрались на другой берег и радостно попёрлись буреломить в чащу. Любимое наше развлечение в Крыму. Теперь и дома!

Лес сырой и тёмный, сплошные кочки да овраги, редко-редко случайный лучик заблудится на опушке. Мы-то уверены, что не заблудимся — где тут блудить-то? На юге Щёкино, за спиной железная дорога, на западе должна быть автомобильная — куда-то туда и идём. И только мы окончательно уверились, что в этой нехоженой глуши грибов быть не может, как сразу же вышли на целую поляну опят. С какой же жадностью Лена кинулась их «косить»! А зачем — росли бы себе, пейзаж бы здешний незатейливый украшали. Тем более, что через день позвонили друзья и предложили ведро опят — только зашипеть на них в трубку оставалось. Лишь бы не обиделись — а как иначе? Лена два вечера с ними возилась — варила, солила, парила, жарила. Смотреть на них уже не хочется…
Меж тем, опята были признаком приближения цивилизации — на юге замаячили какие-то домики, мы же чуть снова не вышли на «железку», от которой так долго уходили… Засечно-стратегическая тут география! Упрямо берём на запад, но уже по грунтовкам — заросшим, но всё же дорогам.

Вечерело. Но мы уже почти вышли. Впереди какая-то деревня. Не Щёкино — уже хорошо! Интересно, что за место? Вон и трассу видно. Судя по пейзажу — Кочаки. Не так давно мы тут рядом в ромашках гуляли. Они и сейчас нам попадались — правильные, аптечные — но так редко, что мысль о букете даже не возникала. Хотя уже на остановке тот летний полевой букет, конечно же, вспомнился. Зато на сей раз сухо и красиво садится солнце…

А провожающие нас козы ещё раз напоминают, что мы только что без всяких стёжек преодолели одну из сохранившихся тульских засек — Козлову!


А.Илюхин, Е.Свиридова, сентябрь 2012 г.