Столько раз были в Крыму, а до монастыря Сурб Хач
почему-то
никак не добирались. Оказалось, зря!
Этим октябрём мы оказались там тоже, кстати,
внепланово. Погода
в Коктебеле решительно не заладилась, лишив нас нескольких
запланированных маршрутов. Но не сидеть же дома! Решено - добираемся
до Старого Крыма, знакомимся с Сурб Хачем и по старой дороге,
соединявший монастыри ещё в средние века, минуя поворот к руинам Сурб
Степаноса и перевалив хребет Туар-Алан, спускаемся к Кизилташскому
монастырю.
Сказано - сделано. И вот хмурым туманным утром 8
октября мы уже осматриваем хачкары - резные каменные кресты у входа в
старинный монастырь. Правда, на тот момент никто из нас не понимал,
что это за камни. Была даже версия, что это каллиграфически стилизованное
название монастыря на армянском языке - количество букв (в
русскоязычном написании) в названии совпадало с количеством камней.
Позже мы случайно увидели по ялтинскому телевидению передачу про
армянский храм в Ялте. Вот там-то и рассказали, что такое хачкары.
Оказывается, в Армении такие каменные памятники
встречаются на
каждом шагу. "Хач" в переводе с армянского означает крест, а "кар" -
камень. Появление хачкаров связано с принятием в 301 году Христианства
и креста как символа вечной жизни. С тех пор хачкары появляются
повсеместно, а начиная с V века, мастера в простые изображения крестов
начинают вносить художественные элементы украшений. Обычно камень
имеет около метра в основании и полутора метров в высоту. Но это
необязательно - бывают хачкары больше и меньше. Камень при помощи
специального зубца крепится на земле, на могильной плите, в нишах
скал, в стенах церквей. Он может стоять на перекрестке дорог или
где-нибудь в другом месте, напоминающем о важном событии или просто
для украшения. Хачкары есть и в Москве, и в других городах России. Как
правило, мастер высекает крест в рамке, а вокруг... А вокруг трава,
цветы, плоды, люди, звери, птицы, всевозможные орнаменты и причудливые
буквы. Все зависит от мастерства и желания художника. В Армении
хачкаров очень много, и каждый из них неповторим.
Ещё один хачкар установлен
непосредственно у входа в
монастырь-замок. Именно так – первое впечатление, перед нами не
монастырь, а хорошо укрепленный замок. Впрочем, это естественно – во
времена строительства монастыря оборона была на первом месте. Основой
монастыря служит храм Сурб Ншан (Святого знамения). Посещение храма
произвело на нас сильнейшее эмоциональное впечатление. Кажется, что
время там остановилось – это самое древнее сооружение не только на
территории Божьей обители, но и одна из наиболее старых армянских
построек в Крыму. Церковь Святого Креста возвышается справа от входа;
слева - восточный фасад трапезной, с этой стороны двухэтажной, а
прямо - высокая, точно крепостная стена, глухая монастырская ограда с
маленькой, почти незаметной (едва ли не потайной) калиткой, ныне
замурованной за ненадобностью. Сходство с крепостью придает монастырю
и высокая башня, вырастающая над папертью, которая в прошлом вполне
могла бы использоваться в качестве сторожевой. Однако назначение башни
было мирное - служила она главным образом колокольней. Во времена
своего процветания монастырь Святого Креста окружен был террасами
садов. Сотни корзин яблок, слив собирали монахи в свои подвалы. Река
рядом с монастырем давала рыбу (в трапезной сохранилась огромная
коптильня). Лес давал грибы, дичь. В самом монастыре работали
мастера-переплетчики. Из Солхата в Судак мимо монастыря вела широкая
дорога. Караваны с Востока везли товары на Запад, останавливаясь на
ночлег в монастырской гостинице, разрушенной во время войны, но в
1970-х годах восстановленной по рисункам.
Легенд о Сурб Хаче существует много.
Одна из них рассказывает,
что в XIV веке армяне-переселенцы нашли в лесу под Солхатом развалины
старого замка, построенного, вероятно, греками и разрушенного тремя
веками ранее. На его месте и основали монастырь. По другой легенде
монастырь был основан в том месте, где люди увидели в небе видение в
виде креста и там, куда указывал крест, открылся родник с изумительно
чистой водой.
А есть и легенда другого рода - говорят, Максимилиан Волошин
начал писать стихи именно после посещения этого места. Возможно,
именно Сурб Хач пробудил спящий в нём талант поэта. Так или иначе, но
и Волошин, и Айвазовский бывали тут и очень любили эти места.
Мы тоже с удовольствием побродили
среди старых камней, и думаю,
что теперь мы обязательно сюда вернёмся, чтобы полюбоваться монастырём
и в солнечную погоду. А то от этого тумана мы все так продрогли, что я
уже предлагал скорее «бежать» запланированным маршрутом – дорога
путника греет. Но девчонки унюхали разносившийся в лесу запах корицы и
безвольно потянулись к монастырскому кафе. А там на табуретке стоял
громадный противень с только что вынутым из печи душистым яблочным
пирогом. Уйти мы просто не могли. Горячий чай с барбарисом и пирог из
освящённого теста с яблоками, шафраном, корицей… Это было очень
вкусно! Мы даже взяли с собой ещё по кусочку, завернув их в плед,
чтобы не остыли в пути.
Но пироги пирогами, а путь, и правда, не близкий – пора
выдвигаться. И мы вошли в волшебный, сказочный, фантастически красивый
лес. Рассказывать о нём мало – лучше смотреть. Несмотря на холод,
сырость и слякоть, не позволивших нам уделить время руинам монастыря
Сурб Степанос и спрятавших от нас все виды с Мачука и Туар-Алана, мы
остались очень довольны совершённой прогулкой. А что до недополученных
впечатлений – «есть повод прийти сюда ещё один раз»! Так как мы шли
через турстоянку «Лесная глушь» на горе Мачук, то я так и назвал серию
представленных ниже фотографий.
На смотровой поляне Туар-Алана, где мы побывали зимой
в немногим
лучшую погоду, плескались облака. Пришлось довольствоваться
живописными мокрыми клёнами. Но не особо долго – все подзамёрзли – до
Кизилташа уже рядом, но часика полтора ещё топать.
Потихоньку мы спускаемся в глубокое лесистое ущелье-амфитеатр –
Хаджи-Палом. В словаре топонимов Крыма Белянского это название
привязывают к тюркскому «хаджи» - совершивший хадж, паломничество в
Мекку. Не знаю, причём тут Мекка, но то, что по ущелью пролегала
вполне пристойная дорога для гужевого транспорта, связывавшая три
монастыря, наверняка отложилось в названии. По дну этого ущелья течёт
река Мезарлык-Узень, что переводится как ручей, протекающий мимо
кладбища или захоронения. Сейчас возле ручья существуют два памятника
партизанам, павшим тут в годы войны, но думаю, что название реки
старше этих событий. Кстати, неделей раньше воды в ручье не было
вообще, но октябрь был щедр небесными хлябями, и вот на нашем пути уже
ванночки и водопадики, бывшие бы столь заманчивыми в летний зной. Но
сегодня – нет, купаться не будем. И так дождик начинает накрапывать –
не было печали. Придётся Юле отложить знакомство с
достопримечательностями Кизилташа до следующего раза. Только Лена, не
побоявшись дождя, залезла по лестнице к пещере со святым источником –
уж очень она изменилась с января. Не думаю, что могу судить, лучше это
или хуже – просто приведу фотографии.
Нас же ждал спуск по скользкой тропинке в Краснокаменку, да
долгое ожидание автобуса под дождём. Но на сей раз с нами была Юля, а
её мантра «Мужчина, я Вас умоляю!» действует безотказно – нашёлся
добрый капитан, доставивший нас из дождливой Краснокаменки в не менее
дождливый Коктебель. Но зато с тёплым кафе и вкусной мадерой. На
следующий день мы собирались перебраться в Ялту, и кроме мадеры нас
грела надежда, что уж там-то будет теплее…
Интересные ссылки:
СУРБ-ХАЧ: ЛЕГЕНДЫ И БЫЛИ.
У горы Святого Креста.
ХАЧКАРЫ - КАМЕННЫЕ КРЕСТЫ.