Впервые посетив зимний Крым в январе 2008 года, мы
всё равно что побывали в сказке «Двенадцать месяцев». Оказалось, что
зимой можно побывать одновременно в разных временах года, причём они
вместе с погодой меняются в одном месте, не нужно никуда специально
ездить. Так, на набережной вас может ждать и снежная зима, и яркая
весна, и унылая осень, вот только, пожалуй, для лета всё же прохладно
— купаются только самые смелые. Мы не купались, зато с огромным
удовольствием гуляли и наслаждались любимыми красотами, а вечерами
писали дневник нашего путешествия...
Январь в Крыму. На черноморский брег
зима приходит как бы для забавы:
не в состояньи удержаться снег
на лезвиях и остриях атавы.
…
Квадрат окна. В горшках - желтофиоль.
Снежинки, проносящиеся мимо.
Остановись, мгновенье! Ты не столь
прекрасно, сколько ты неповторимо.
Иосиф Бродский
1 января 2008 г.
13:18. Время отправления нашего поезда на полуостров Крым. Спорное
ощущение — путешествие в Крым сразу после новогодней ночи… Вагон
наполовину пьяный, наполовину — спящий. Пялимся в окна в тщетном
ожидании цветущих олеандров. В окнах — беспросветная зима и мороз,
пасмурность, ветер, снег. В тамбуре нашего вагона — замороженное
стекло в убегающий снежный мир. Полоски рельсов и фонари-звезды сквозь
морозные узоры.
2 января 2008 г.
Утро. Олеандров как не было, так и нет. Есть
заснеженные поля за
окном… Наконец, Симферополь. Солнце… И зябковато. Но всё же — не наши
–14°… Погружаемся в автобус до Ялты. К горам… За окном — калейдоскоп
пейзажей. Горы вырастают впереди, подпоясанные по вершинам белой
лентой облаков, снег на склонах сияет, а внизу — рыже-зелёные шапки
леса. Изысканная сдержанность цветов. Заметённая снегом стена
Чатыр-Дага. Белые скалы в солнечном свете — какие-то совсем уже
огромные, светящиеся, нереальные. И зелень в зимнем лесу —
жизнерадостные, летние лианы, карабкающиеся по стволам. И трава, и мох
на обочинах. И наконец — вот она, полоса облаков, на Ангарском
перевале. И хором ахает автобус. Сосны вдоль дороги белоснежные,
мохнатые, сплошь в роскошном густом инее. И всё вокруг в инее. А за
инеем — плотные стены тумана. Облакам не видно конца. Солнца больше
нет. И только внизу блестит, словно расплавленное золото, море. Зимнее
море, похожее сверху на бескрайнее поле ледяных торосов. До самой Ялты
— снег, облака, пугающая красота далеких волн, похожих на льдины. А у
Ялты — снова синее небо, и белые горы: уже не зря приехали!
В Ялте — другой мир. Зелёная трава,
и зелёные листья, и пальмы, и
кедры… Только платаны облетели — остались гирлянды колючих
шариков-плодов. Акации трещат на ветру рыжими стручками. Магнолии в
листьях, олеандры зелёные… правда — не цветут. Фонтаны, зелёные
газоны, сосны. Солнечное, отчаянно-зелёное море. И — волны,
умопомрачительной высоты, взмывающие над парапетом и окатывающие
отчаянных фотографов. И накрывающие «с головой» фонари. Сияют на
солнце маяк и белые здания на склонах гор. Выходим на пляж, собираем
гальку — мокрую и пахнущую морем. А рядом по пляжу бродят мужики
удивительно одинакового вида — и тоже что-то собирают. Интересно —
что? Явно не камешки…
Любуемся волнами и мокрыми
фотографами. Штормом к берегу прибило косяк
рыбы — и чайки, тут же образовавшиеся откуда-то в ошеломляющем
количестве, устраивают по этому поводу шумную истерику. Некоторое
время наблюдаем всё это орущее и ныряющее безобразие.
А над набережной поднимаются
заснеженные вершины гор, от которых нам
виден только краешек, и так хочется увидеть больше… И тогда мы
вспоминаем про канатку на Дарсан. Может быть, оттуда, с холма,
откроется заветный вид? И вот мы впрыгиваем в скрипучую кабинку, и
возносимся над городом, и Ялта плывёт над нами в рыжих закатных лучах,
и зеленеет море, а по склонам гор бегут облака… Сквозь сосны видны
снежные вершины, и корона Ай-Петри в закате — «ну чистый Мордор!».
Наконец, солнце скатывается за горы, и мы возвращаемся на
набережную.
Снова волны. И гуляющий люд.
Праздничная ёлка перед фонтаном — из
фонтана бьёт пенная струя, и мигает гирляндами ёлка, и мигает за ней
Ялтинский маяк… На Ялту стремительно опускается вечер. И на набережную
приходит Новый год. В кедрах
зажигаются звёздочки и снежинки, по кронам деревьев — синие огоньки.
На стволе и ветках огромной сосны — словно ночёвка ультрамариновых
светлячков. Мистическое зрелище…
3 января 2008 г.
Солнышка застать не успеваем.
Проспали. Посветило до пол-десятого — и
хватит, хорошего понемножку. Ну и ладно! Зато волны по-прежнему
украшают набережную. И море сегодня свинцово-серебристое, а сквозь
тучи просвечивает солнечный диск — похожий на луну.
Сегодня мы идём в Ливадию. Там нам
обещаны дворец и Солнечная тропа,
по которой некогда гуляли Романовы. Мы забыли дома карту, и теперь
предвкушаем перспективу слегка заблудиться. Но пока заблуждаться рано.
Пока дорога без вариантов идёт вдоль моря, и мы попадаем в Приморский
парк. Он нереально-зелёный, тёплый, совсем летний. С пальмами,
лесенками, колоннадами, с видами на белоснежные вершины, с
проглянувшим ласковым солнышком. И только в пруду с фонтанчиком
поблёскивает корочка льда — как ненавязчивое напоминание о том, что мы
по-прежнему в январе…
В Ливадии красота. Тут и аллеи, и
дворец, и стриженые шариками кусты.
И сувениры, и праздничная суета. И даже цветущие розы! И целый
питомник разномастных кошек. А уж какие виды на Ялту и горные вершины
в облаках!..
У начала Солнечной тропы выпиваем по глотку коньяка
из фляжки. Надпись
на каменной плите обещает нам 6700 м удовольствия. Тропа и вправду
симпатичная. Даже в это время года. Даже несмотря на назойливые
стройки вверху-внизу. Природу так и норовят загадить окончательно. Но
пока ещё остался кусочек красоты. И скалки, и корни-коряги, и лианы. И
сосенки, и можжевельники. И каменистые журчалки-водопадики — с
бахромой сосулек по краям. Со смотровых площадок сносит ветром — но
зато какие виды!
На пол-пути нас ждёт небольшое чудо. Слева от тропы —
столбик с
надписью. «Археологический памятник. Охраняется…» Интересно!
Разумеется, сворачиваем. Видим замшелую поляну и стену из исполинских
валунов. Такие заманчивые карабки… Вверх — страшновато, но ведь там же
— что-то! И кусочек этого чего-то уже виден, зелёной травкой светится.
Эх, была ни была. Влезаем! Чудо чудное! Земля Санникова, натурально!
Природная аномалия! Чародейское место! Поляна зелёная-презелёная, вся
в соснах и громадных каменюках. И — тепло. И пар валит из-под камней.
Даже сперва решили, что кто-то у костра греется. Ан нет. Костровище в
наличии, но затушенное. А пар — из расщелины, и камень над расщелиной
тёплый. Здесь натуральный лабиринт из булыжников. Бродим в нём, как в
лесу, боясь потерять друг друга. Тут шаг в сторону — и ты вне пределов
видимости.
Со склона открывается чудесный вид
на храм. Позже по карте определим,
что оказывается мы были на вершине скалы Крестовая. А пока проходим
сосновый лесок с рыжим ковром опавшей хвои — и сворачиваем разведать
боковую дорожку, открывающую вид на выступающий за Ялтой Аю-Даг.
Нюхаем зелёные лапы на аллейке из чего-то разношёрстно-хвойного. Очень
милая дорожка. И заснеженная стена гор — на закуску. Мы выходим
аккурат к остановке на трассе. И — аккурат к марштрутке, с точностью
до минуты. Повезло. Мы едем в Ялту, и удивляемся, замечая на обочине
признаки снега. В Ялте идём к набережной и любуемся неутихающим
буйством волн. А вечером пошёл снег…
4 января 2008 г.
Наша квартира — комнатка-коробок, кухня без окна и маленький
балкончик, с витыми перильцами и симпатичным видом на улочку и горы.
Сегодня с балкончика — вид на снег. Он везде. На дороге, на крышах, на
пальмах. На самом балконе — сугробом. И он всё ещё идёт. И пахнет
зимой, а солнцем не пахнет. Ну, что ж поделаешь? Зима так зима! Едем в
Массандру!
Автобус выкидывает нас на обочине
шоссе. Снег уже не идёт — валит. И
гор не видно, всё в свинцовой дымке. И дымка эта ползает живыми
ватными клоками. Уже натуральная зима. Мы — два сугроба. И топаем в
горку по дороге. На обочинах — буйная жизнь среди сосен. Крупные
чёрные птицы («типа скворец») и немереное количество зябликов.
Активных и пушистых. При ближайшем рассмотрении обнаруживается ещё и
белка. Крымская, с ушами-кисточками. В окружении зябликов. Хомячит.
Высоко и далеко, поэтому ограничиваемся видеосъёмкой крупным планом её
жующей.
Дорога в горку и не думает
кончаться. Снег валит валом, надежды на
горные пейзажи тают на глазах. Но дворец, засыпанный снегом,
компенсирует всё. Экзотика по-крымски. Дымчато-зелёная экзотика.
Готичная-преготичная. С башенками, арочками, горгульями. И белым
котом, гуляющим по парапету башенки… Широченная лужайка с бывшими
клумбами укрыта снегом, от лужайки ведёт лесенка с белой балюстрадой.
Белое на белом… И две гигантские секвойи у лесенки, исполинские,
хвойно-зелёные, с могучими рыжими стволами в три обхвата. И ещё что-то
зелёнолапое, с толстыми забавными иголками. Под сенью лап — лавочка и
ковёр из пушистой заснеженной травки. И чёрные желтоклювые птицы,
шуршащие в кустах. И фонтан с замёрзшим озерцом. И розы под снегом —
разномастные цветки, каждый под персональным сугробиком. И чем-то
неуловимо знакомый фотограф — маньяк, мечущийся с камерой наперевес по
заснеженному парку…
Печально тыкаемся в забор,
ограждающий парк. «Запрещено… Охраняется».
Жаль! За забором — скалки, оплетенные плющом. И ближние горы,
выступающие призраками из стены тумана. Ну и ладно! Бредём через белую
целину назад, к шоссе. На повороте дыра в заборе, за дырой —
тропка-сокращёнка. Над тропкой в ветвях примостилась кистеухая белка.
У нас звонит телефон — белка вспрыгивает по стволу, ускакивает в
кроны, роняя снег. СМС. «Нет, нас не засыпало». Вернее — засыпало,
конечно, но не совсем. И вообще — зря, что ли, нам белка дорогу
показывала? Новая тропа всегда интересней! В снежных джунглях кипит
жизнь. Шуршит, щебечет, скачет. Красивая тропка! И выводит аккурат к
зданиям Верхней Массандры. Выясняем у первого встреченного дорогу к
Массандровскому заводу вин. Вот и дальнейшая программа проясняется!
Дегустация девяти сортов элитного
вина — это целый ритуал. Расписанный
праздничный зал, бокалы в деревянных подставочках — по десяти на
каждую персону. В девяти бокалах мерцает оттенками янтаря вино. В
десятом — вода. Всё по правилам, по порядочку, бокал — за ножку. С
нюханьем и смакованием вкуса. Бокалы отражаются друг в друге — и в
довольных глазах экскурсантов. Всё красиво и степенно. И вкусно — как
полагается. Надегустировавшаяся группа неспешно выползает из зала. Ну
вот, теперь можно и на экскурсию!
Подвалы Массандры — бочки, бутылки
со слоями многолетней пыли.
«Покрытие» — для знатоков своего рода знак качества и выдержки…
Стойкий запах вина. Целые подземные галереи. Целый мир со своими
тонкостями, технологиями, историей. Здесь всё пропитано историей, её
вдыхаешь вместе с винным запахом галерей и снежной сыростью дворика в
окружении гор. Под снегом и землёй — бесконечные мерцающие зелёным
стеклом стеллажи. И ведущие в подвалы лестницы с узорными перилами.
Здесь янтарная жидкость в зелёных пыльных бутылках — не банальный
алкоголь, нечто большее, обретающее самостоятельную ценность, значение
и смысл. Нечто, заставляющее абсолютно по-особому держать бокал за
тонкую ножку — чтобы не передалось вину тепло руки, чтоб не упустить
каких-то тонких ноток, заключенных в нём. Ноток солнца, запаха
разогретой земли и ветра с моря. Многовековой истории и утончённости.
Почти искусства. А может быть — и в самом деле искусства, в самом
полном смысле этого слова. Нужно только научиться это искусство
воспринимать — с достойным его вниманием и уважением.
Из мира галерей выныриваем впечатлённые и довольные.
Из подземелий —
на свет божий. На свете божьем — снег пуще прежнего. Белоснежная
туманная красотища. А вот возьмём и махнём в Ялту пешком!
Сокращёночками… День прожит не зря, и мы уносим его кусочки на флешках
своих камер. Вопреки погоде — а может, и благодаря ей. Но всё равно
мечтаем, чтобы завтрашний день подарил бы нам солнышко и голубое небо.
5 января 2008 г.
И мир улыбнулся нам! Таким ярким солнышком, белым снегом и голубым
небом, что прямо слёзы из глаз! Восхищённо любуемся праздничной Ялтой,
сияющей, словно морозная картинка — но это был ещё не сам праздник.
Праздник ждёт нас наверху - мы идём к водопаду Учан-Cу, и горы —
белые, неописуемо-громадные, и сосны — под снежными шапками, и небо —
пронзительно-синее. Снег искрится, но ветра нет — и потому не холодно.
День уже удался на все сто.
Водопад — ледяной поток, застывший
причудливыми гирляндами в полёте.
Уцелевшие струйки воды бегут меж сосулечных сталактитов. Где-то в
запредельной высоте над жёлтыми скалами нависают белоснежные сияющие
сосенки. В рамочке ультрамаринового неба. От постоянной запрокинутости
вверх начинает болеть спина. Но отклеиться от этого вида невозможно…
Справа, глубоко внизу — зелёное море и белые здания Ялты. И сосны в
снегу — исполинские над головой, и складывающиеся в модерновый
дымчатый узор — по далёким склонам. Не верится, что всё это видишь не
на картинке — вживую…
Покидаем водопад и бежим в лес, где начинается тропа
на яйлу.
Указатель утверждает, что тропа Боткинская, но на самом деле — это
начало Таракташской и Штангеевской троп. Там, где они расходятся, есть
смотровая площадка с потрясающим видом на Ялту. Ну, посмотрим! Тропа
уже сама по себе — нечто. Какие краски! Какие сосны, какие полянки!
Какое солнце! Какое небо! Не говоря уже о горах. Горы описывать нет
смысла, это видеть надо… У смотровой нас нагоняют знакомые по водопаду
девушка-фотографиня и её спутник. Они, похоже, тот же путеводитель
читали. С описанием смотровой лавочки и красных ограждений. Ни того,
ни другого не обнаруживается – скорее всего всё это выше, но лезть
туда по заснеженной и обледеневшей тропе-лесенке не очень хочется. А
Ялта — вот она. И море, и масштаб, и простор. И выгнутые спины гор,
заросшие заиндевелым лесом… Налюбовавшись, «катимся» вниз. Солнышко
припекает — уже по-настоящему, снег тает и сыплется с ветвей, из-под
белых сугробов жизнерадостно высвобождаются по-прежнему зелёные лианы.
По камешкам из-под сугробов течёт. Хоть раздевайся да загорай!
Вываливаемся на шоссе. Дальше наш путь — вверх.
Искать горное озеро
Караголь. Шоссе петляет так, что наверху то и дело виден его
параллельно идущий участок. Немного напряжно — но зато до чего
красиво! Солнце пронзает лес насквозь, топит снег, и на ветвях висят
уже не сугробы — мокрые льдинки. Переливаются, искрятся огоньками. А
на кустах — тонкое кружево полустаявшего инея. Из крошечных
иголочек-кристалликов. И в каждом кристалле — по искорке. Что ни
поворот — то чудо. Правда, на пути к озеру — запертые ворота посреди
чиста снега. И жарящие на обочине шашлык автотуристы жалуются, что до
озера не дошли. Потому что на берегу построен особняк, и периметр
патрулируют собаки. Много собак. Не привязанные. Озадаченно чешем
репу. Собаки — это нехорошо. Но что делать-то? Не зря ж столько
километров вверх перли? Ладно, была ни была! На цыпочках обходим
ворота. Две тропиночки. На одной — ближе к особняку — свежие человечьи
следы. И повсюду — собачьи. Море собачьих следов. Очень крупных, между
прочим… Из осторожности идём дальней от особняка тропой. Прямо по
собачьим следам. Даже туристическая метка на дереве имеется. Тропа
ведёт вниз, всё круче и круче. Озера нет и нет. Ну вот выйдет на нас
тут, в лесу, пара волкодавов — и куда деваться? Жалуйся потом, что
собаки не привязаны… Говорим шёпотом, лес всё гуще. Да, похоже,
промахнулись мы мимо озера. Только речушка журчит — так, ручеёк. Ну,
не лезть же обратно в горку! Тем более — горка-то ой-ёй-ёй! Внизу
показываются крыши. Cмешно будет опять к водопаду выйти! И точно. Вот
он — указатель на водопад! Даже ниже на километр. Вот срезали так
срезали! У дороги — очень удобная лавочка. С навесиком-теремком. Даже
снег с сиденья какие-то добрые люди счистили. Расстилаем тёплую
подстёжку, присаживаемся перекусить и выпить горячего чая. А
шашлычники-то наверху уже, поди, думают, что нас собаки съели… Вершины
гор напротив золотятся от солнца. Дорогу перебегает что-то ушастое,
тонконогое. Собака? Не похоже… Ещё одна, и ещё… Оленята! Целых шесть
штук! Друг за дружкой, прямо перед носом проезжающей машины! А мы-то
считали, что в лесу видели заячьи следы!
Дорога назад — быстрая и лёгкая. Вниз по шоссе.
Клонится к закату
солнце. Скалы рыжие, и сосны рыжие, и всё, что было поутру плоским,
сделалось рельефным и потрясающе объемным. Ветки кустов горят
оранжевым, гостеприимно светится внизу Ялта.
В Ялту возвращаемся пешком. От городского транспорта
решаем отказаться
— кто знает, представится ли ещё возможность побродить по городу… А
город-то очень красивый. И дорога теперь всё время под горку. Правда,
Ялта после снегопада и солнышка основательно обледенела, и идти
приходится осторожно — но зато закат роскошен, улицы обрываются в
синее-синее море под розовым небом, и отчаянно-розовым светом горят
вершины гор. И мы снимаем сумеречные улочки, и окошки, и балконы, и
террасы крыш — уютных и неуловимо, но щемяще знакомых. И наблюдаем,
как погружается в темноту вечерняя Ялта. День удался на все сто. Если
завтра будет такая же погода — надо ехать на Ай-Петри…
6 января 2008 г.
Наш балкончик расположен так, что солнце не светит на него никогда. Мы
видим с него улицу внизу, улицу, ведущую вверх — и вершины гор сквозь
деревья. И на этих вершинах горит сегодня яркий солнечный свет —
розово-оранжевый. Ура! Ещё один солнечный день!
Маршрутка провозит нас знакомыми местами, вдоль
Солнечной тропы. К
нижней станции канатной дороги. Желающих взглянуть на снежные вершины
набирается целый вагончик. Канатка возносит нас на верхнюю станцию
Ай-Петри — сперва полого, по просеке над ковром из сосновой поросли,
потом круто вверх, вдоль неприступных, почти отвесных каменных стен.
Это ещё не самая вершина — но и здесь уже при взгляде вниз захватывает
дух. От высоты и от нереальной красотищи.
Внизу — скалы в снежных шапках,
сосны над обрывами, долины,
расписанные белой геометрией виноградников, ярко-синее море с золотыми
росплесками солнца. Туманный силуэт Аю-Дага, выползающий в море из-за
Никитской яйлы. И над всем этим — полосы облаков. Свинцово-синие у
горизонта, и белоснежные, воздушные — над Аю-Дагом и над морем. От
масштаба и яркости картины захватывает дух. И немного жутко от
близости головокружительного края площадки. Где-то там, внизу, под
обрывом, на лепящихся к отвесной стене заснеженных скалах — цепочки
мелких следов… На фоне золотящихся неба и моря темнеют каменные зубцы
— корона Ай-Петри. На самом высоком зубце — тригопункт, у которого
движутся крохотные фигурки людей. Туда ведёт тропа. Начинаем подъём к
вершине, напутствуемые случайным предостережением: с тропы не сходить,
края скал под снегом обманчивы… Тут не один любопытный турист нырнул
вниз. Благодарим, опасливо сдвигаясь к центру тропы.
А тропа — просто чудо. Что ни шаг —
то новые виды. Огромные валуны на
снежных барханах, причудливые сосны, тени от облаков на нежно-голубой
глади моря… Облака — словно клочки невесомого пуха, плывущие в
пространстве, утратившем верх и низ. Корона Ай-Петри открывается во
всей красе. Сквозь зубцы пробиваются золотисто-розовые солнечные лучи.
В ущельях лежат ультрамариновые тени. Плато уже внизу — просторное
белое поле с треугольником станции, разлинованное следами снегоходов.
Облака как-то незаметно сгущаются. Наползают, накрывают долину. И мы
вдруг видим под ногами горный амфитеатр, заполненный белой клубящейся
ватой. Словно огромный дымящийся котёл. На верхушках облаков сияет
солнце. И мы радуемся, что стоим сейчас тут, на солнечной вершине, а
не под этим плотным покрывалом в Ялте…
Там, наверное, теперь пасмурно
и серо. А здесь мир сияет красками, трепещут разноцветные флажки на
перилах у тригопункта, и вспыхивают солнечные блики в льдинках на
самой-пресамой вершине. И если глядеть только на эти льдинки на фоне
неба — они кажутся огромными торосами в бескрайних снежных
пространствах… И облачное покрывало, обнимающее желтые стены Ай-Петри,
уже не белое, а нежно-лиловое, и от этого панорама внизу делается ещё
красивее…
Налюбовавшись, потихоньку спускаемся назад, к ущелью
и дальше — к
сосне-вертолёту. Отсюда открывается вид на весь Ялтинский амфитеатр. И
здесь же начинается тропа вниз, но нам и в голову не приходит
спускаться. Красоты хватает и наверху. Её тут так много, что она не
помещается в фотоаппарат… Это надо видеть всё сразу, крутя головой
вправо-влево, чувствовать всё это вокруг себя — и над головой, и под
ногами… И чтобы уйти отсюда, приходится сделать над собой усилие.
Потому что такое не передашь ни кадрами, ни словами, и остаётся только
запоминать и впитывать…
Однако мы хотим ещё успеть в Алупку.
И вот
вагончик уже везёт нас вниз
— вдоль отвесных исполинских скал, вдоль облаков, так и не сумевших
доползти до вершины — открывая всё новые ракурсы зимней солнечной
красоты. Потом мы любуемся Ай-Петри уже снизу — и здесь уже не зима, а
радостная весна с прогретой землёй, с рыжими проталинами и
пробивающейся травкой. А по другую сторону дороги — и вовсе буйная
зелень кустов. От нависающих над дорогой откосов поднимаются волны
тепла, и всё это чем-то неуловимо напоминает весну нашей полосы…
Дорожка ныряет в парковую тень.
Здесь на асфальте
сохранилась
скользкая наледь. Осторожно вдвигаемся в Воронцовский парк. Парк полон
снега, а по вершинам экзотических хвойных скользит солнце. И далёкие
солнечные горы над рыжими ветками с круглыми шапками гигантских иголок
— словно иллюстрация к «Затерянному миру». Вот-вот птеродактиль
пролетит… Но птеродактиля нет…
Идём к дворцу — мимо засыпанных
снегом валунов, мимо прудика, в
котором плавают два белых лебедя и прячется под ступеньками моста
одинокий шустрый утёнок. Как всегда, немного плутаем в окрестностях
каменного хаоса. Выбираемся к бодро журчащим водопадам. Вот, наконец,
и дворец. Под неизменно величественной стеной Ай-Петри.
На террасах — укрытые пакетами
вазоны и спрятанные в ящики львы. Зато
здесь ещё есть закатное солнце и вид на море с кипарисами… У одного из
львов боковая стенка ящика — стеклянная, и его оживленно снимает
какой-то восточный интурист. У входа на террасы — бывший розарий,
превратившийся в царство ледяных сталактитов. Зелёные ветви замурованы
в лёд. Жаль — не снять это чудо природы достойным образом… Темно,
солнышку сюда уже не проникнуть… Возвращаемся под сень хвойных
исполинов, к остановке на Ялту. Пора к дому. Которому предстоит ещё в
течение полутора суток оставаться нашим.
7 января 2008 г.
Погода решила, что хватит с нас везения. Немного
посветила на горы
полосами солнца, показала нам кусочек синего неба — и окончательно
запасмурнела. Глядя в окно маршрутки всё ещё надеялись на чудо. На те
проблески света, что намечались у горизонта — впереди, за Никитой,
куда мы ехали. Но у ворот ботанического сада стало окончательно ясно,
что надеяться на солнышко нечего…
В саду — тишина и снег. В зарослях бамбука пересвистываются знакомые
чёрные птицы. Мы взбираемся вверх по пустынным аллеям и лестницам.
Посетителей в саду почти нет. По сосне над нами скачет белка, в кустах
и кронах деревьев возятся птицы. Вдоль аллеи, не взирая на снег,
цветёт что-то жёлтое, вокруг заснеженные полянки, рыжие бескорые
стволы земляничных деревьев, разбрасывающих похожие на мини-мандарины
плоды. Выходим к смотровой площадке с красно-жёлтой деревянной
беседкой и серым нахохленным котом. Кот приседает, по-манульи щерясь,
растопыривает густые белые усы и хрипло скрипит. Морда у него
обиженная, и складывается впечатление, что в ответ на «кис-кис» нас
попросту послали… Кот убегает в беседку, оборачивается на ходу, и
снова со скрипом разевает розовую пасть, подтверждая моё предположение.
В беседке сухие деревянные лавочки,
и мы устраиваем небольшой привал.
Кот ходит кругами на полусогнутых, поджимает озябшие лапы и обиженно
скрипит. На лавку влезть параноидально отказывается — даже, невзирая
на кусочки колбасы на ней. Сбрасывает колбасу лапой на каменный пол и
там заглатывает, по-прежнему ругаясь и замерзая… На дуб у беседки
прилетает беспокойная сойка — с ярким оперением и смешным хохолком — и
некоторое время дразнится, перелетая с дерева на дерево. Но, в конце
концов, попадает-таки в объективы камер. Ура! Мы в восторге. Теперь у
нас есть сойка!.. Сойка раскрывает клюв — и «радует» нас оглушительным
хриплым криком. Кот грустит на камне у беседки…
В верхней части парка повеселее. Здесь бродят люди,
зеленеют секвойи и
пытаются цвести под снегом розы. Розарий с подписями под каждым
цветком. Вернее — под тем, что от цветков осталось… У розария
вырастили английский лабиринт, и мы успеваем в нем слегка заблудиться…
Эх, где же наше солнышко? Не иначе — опять где-нибудь в горах… Пора
выбираться из сада на трассу… Начинает сыпать снег, уже не просто
пасмурно — серо, дымчато, и облака туманом оседают к самой земле.
После домашнего ужина вдруг вспоминаем, что ночную
Ялту поснимать так
и не успели. И мы собираем остатки боевого духа в кулак, и
выкатываемся на вечернюю, мигающую веселыми огоньками набережную.
Жизнь бурлит, народ гуляет. День был серым — ночь разноцветная. По
волнам бегут красно-синие блики, растворяются в пене. В мокрых плитах
тротуара отражаются гуляющие и голубые огни гирлянд…
Потом мы бредём в город, по улицам знакомым и не
очень, и снимаем
балкончики, арочки и окошечки, и подсвеченных фонарями кариатид, и
лесенки — таинственные и влекущие. Мы сбегаем из романтики ночной Ялты
в пока ещё — ещё на целую ночь — нашу квартирку. Чтобы успеть вовремя
заснуть и вовремя проснуться завтра утром. Потому что надо ведь будет
успеть попрощаться в горами и морем. И потому что — вдруг завтра утром
возьмёт да и будет солнце?
8 января 2008 г.
И наутро было солнце. И ярко-голубое
небо, и зелёное-презелёное море,
и абсолютно летние зелёные лужайки. И семь градусов абсолютно
нереального, пахнущего морем тепла. Мы гуляли по набережной,
подсыхающей после утихшего шторма, и любовались на прощание горами, и
морем, и маяком, и залитыми солнцем фасадами домов. И двумя
лебедятами, выкарабкавшимися на берег и флегматично позировавшими
восторженной даме с фотомобильником.
Потом мы бродили по сырому,
нагревающемуся на солнце пляжу, по песку у
наших ног шуршали успокоившиеся волны, и в каждом камешке, в каждой
песчинке по-летнему разноцветно и ярко играло солнце. И очень-очень не
хотелось никуда уезжать. А мимо нас бесконечными чёрными клиньями,
задевая крыльями воду, зачем-то летели в Ялтинскую бухту бесчисленные
бакланы…
И в конце концов нам всё же пришлось
уезжать, и, словно чтобы было не
так обидно, ласковое Ялтинское солнышко спряталось за облака. И только
над маняще красивым Чатырдагом блеснуло прощально сквозь плотное
облачное покрывало. А в Симферополе было морозно и зябко. И мы
спрятались в здании вокзала, и грелись, коротая время за просмотром
фильмов в зале ожидания — по серии от каждого фильма. И потом, на
перроне, в ожидании поезда, мы дружно клацали зубами — потому что
после тёплого вокзала на перроне сделалось совсем уж холодно, и на
тёмном небе высыпали приличествующие полноценно-морозной ночи звёзды.
Что же — наверное, пора привыкать к мыслям о зиме…
9 января 2008 г.
Утро настало заснеженное, январское. Словно и не было олеандров и
цветущих роз. И никаких красок не было, кроме морозной белизны и не
менее морозного синего. На стеклах вагона за ночь наметились ледяные
узоры. А по выбеленным инеем вершинам уже вполне российских берёз
солнце рассыпало целые пригоршни колючих и ярких, словно новогодние
блёстки, искр. Мы въезжали в по-настоящему рождественскую погоду…
Текст: Елена Свиридова, Андрей Илюхин, 2008
Фото: Андрей Илюхин, Елена Свиридова, 2008