17 октября в составе небольшой группы тульских и алексинских фотолюбителей я принял участие в фотоэкспедиции сайта ФотоТулаРу по тульскому краю преимущественно в Алексинском и Заокском районах.

Дорога к запланированному месту съемки.

В Туле в то утро была замечательная ясная безоблачная погода. И как потом выяснилось она оставалась таковой чуть ли не весь день. Нас же двигавшихся по старой московской дороге уже в двух десятках километров от города встретила странная темная, даже показавшаяся фантастической туманная завеса уплотнявшаяся по ходу въезда в нее. Постепенно завеса превратилась в низко идущую снеговую тучу и стала понятна ее странная темнота.

Свернув у Железни в сторону Алексина мы не удержались и перед селением Симоново, как только открылся простор полей остановились и занялись съемкой. Снегопад к тому моменту уже прекратился. Снег лежал не тая, но по плюсовой температуре в воздухе была глубокая неравномерная туманная пелена.

Отступление в субъективные авторские фотографические измышления.
Я не сторонник подробного досконального изучения всех фотографических технических приемов, методов обработки, свойств фототехники и даже тех камер, которыми пользуюсь, но будучи всеяден фотографически стараюсь быть готовым по максимуму к обстоятельствам съемки и их мимолетности и до автоматизма отрабатывать приемы съемки, чтобы уже в процессе съемки получить картинку наиболее близкую к действительности. Всего знать нельзя, но быть в курсе столь быстро развивающейся технической части фотосъемки мне нужно, чтобы не терять окончательно нить понимания новшеств. Получение картинки максимально близкой к действительности позволяет мне взять из ситуации максимум ее составляющих, а обработкой я решаю, что акцентировать художественно сообразуясь с замыслом если делаю художественную работу, а уж для репортажа максимум деталей и близость к реальности суть основа и доказательств не требует. При этом я согласен с теми фотографами, понимающими, что то что даже самая современная фототехника не способна запечатлеть действительность так как видит ее человеческий глаз, тем более что фигурально выражаясь каждый из нас видит по своему.

Я сделал отступление, чтобы проще было объяснять ошибки при съемке. В данном случае я не установил общие параметры съемки для панорамы и снимал ее на автомате экспозиции каждого кадра. Вроде как я и владею техникой съемки панорамы на ручной установке и выработал ее до автоматизма по той освещенности, что считаю приоритетной, но по общему состоянию организма, а грубо говоря, склеротическому беспамятству просто забыл включить внутренний автомат в своей фотографической голове. В результате панорама получилась с таким сильными перепадами как тоновых, так и цветовых градиентов, что привести ее к целостному художественному восприятию, пока не удается.

А вот две фрагментарные зарисовки 150 мм макрофиксом из этой первоснежной сцены получились с авторской точки зрения вполне.

Вашанская швейцария и каменоломни.

Местность называемая тульскими и алексинскими фотографами то вашанской, то алексинской швейцарией стала широко известна в фотографических кругах после массового посещения ее сайтом ФотоТулаРу в начале зимы 2010 года. До этого она была местной меккой алексинцев, которые и теперь предпочитают терминологически называть ее алексинской швейцарией. Отдельно рассказать о своем субъективном видении этой местности стоит, но для этого у меня пока маловато материала. Хочется представить ее в разных погодных и временных образах. Так что здесь я буду вести речь только контекстно данного посещения.



Отступление в субъективные авторские фотографические измышления.
Мне интересно делать как единичные кадры так и работать сериями, циклами, альбомами, сессиями. В местах богатых на природные или городские пейзажные впечатляющие виды серии позволяют в полноте раскрывать общее впечатление от местности, потому в таких местах снимаю панорамы, отдельные виды, фрагменты, даже если они и не тянут на самостоятельное звучание и законченность.

Так вот в это утро вашанская швейцария встретила нас воистину редкостным сочетанием скупого видимо после аномальной жары летних месяцев охряно-желтого окраса не опавшей еще осенней растительности с первым снегом. В то же время пасмурность все еще присутствовала в окружении и в облачности только намечались градиентные позывы на просветления, что пока не позволяло слету сделать сколько бы то ни было впечатляющего кадра. Снег был нефактурен я решил пройти по известным мне уже неплохо окрестностям в поисках пейзажной удачи.

Две группки придорожных березок, что встречают нас на изгибе дороги в верхней части, выглядели как всегда привлекательно композиционно, я сделал кадр на автоматической экспозиции, он мне потенциально нравится, но пока представить его таким как он видится где-то в подсознании, не удается.

Как обычно в этом месте я решил посмотреть вход в каменоломни и виды с разрушившейся дороги к каменоломне. Каменоломня в пестроте снега на осенней растительности выглядела не впечатляюще. Зато как я заметил внизу у Вашаны зеленые по изобилию воды растения в цветовом согласии с белизной первого снега придавали пейзажу необычность, а темные воды реки и графика снега на поваленных деревьях и склоняющихся под снегом облиственных ветках если не сильно задействовать при всем том небо представляли некоторые возможности для художественной съемки. На изгибе Вашаны я нашел возможно бобровый выход из реки. Во всяком случае это был единственный свободный от снега желобообразный выход из воды на берег уходящий в непролазные заросли. Конечно можно было и пролезть, но без нарушения снежного покрова этого сделать бы не удалось. Потому я сосредоточился на возможностях предоставленными погодными условиями у воды.

Пока я нарезал круги перемещаясь с точки на точку у излучины стараясь не задевать заснеженности на ветках и листьях, чтобы не портить себе виды с разных сторон на одни и те же места в небе все больше проявлялись цветовые градиенты вплоть до самого небесно голубого, но пока еще не в стороне солнца. Я заметил это и решил подняться наверх, с надеждой на удачные кадры по выходу солнца из облаков. Пока я лез вверх меня не оставляло ощущение что на этом крутом склоне могут быть или были раньше выходы из каменоломен, но алексинские товарищи по фотографии не подтвердили моих предположений и отнеслись к ним с очень большим сомнением. Тем не мене у меня почему-то есть желание полазать по этим склонам именно с поисковыми целями. На дороге вдоль каменоломен я остановился и сделал несколько одиночных кадров и панорам в сторону поля за деревьями на склоне стараясь заполнять пространство кадра и небом и листвой деревьев и заснеженным полем поднимающимся от Вашаны на том берегу и так чтобы были видны две колеи проселков раньше оттаявших и ярко зеленивших изгибающимися двойными лентами на полях. Уже в ходе работы над кадрами на компьютере мне пришла мысль о том, что мой предок вылезает после многокилометровых петляний по темным и мрачным проходам и пролазам из каменоломни с грузом мрамора и видит пред собой эту красоту.

Выбравшись на поляну над каменоломнями я сделал несколько кадров поля на том берегу Вашаны сквозь заснеженные еще желтолистые березы и вновь меня потянуло на склон.

На склоне меня привлекли цвета в листве и дальнее техногенное строение на горизонте. Возможно это виднелась законсервированная шахта Никулинская, но издалека строение мне представлялось как строящееся еще.

Солнце уже начинало освещать из-за возвышенности не только ту сторону реки, но и эту. Я спустился в долину перед бродом, где уже вовсю щелкали затворами мои товарищи.

Солнечное действо продолжалось, увы, не больше десятка минут. Выползшая туча вновь сделала цвета тусклыми. Снег тем временем солнце успело изрядно подъесть и только кое-где вдоль реки еще виднелись контрасты. Мы собрались в кучку и обсуждая новости фотографического мира двинулись вдоль русла в сторону выхода родников под склоном ниже по течению.

Именно от этого места и пошло название, потому что зимой даже в самые сильные морозы река у выхода родников не замерзает и на прибрежных кустах и деревьях иней создает редкой красоты виды. В этот день виды не были столь видными как зимой и я акцентировал свое внимание на цветовые фрагменты.

А из осенней суровости за нами неотрывно наблюдало нечто окаменевшее.

Съемка шла вяло подстать погоде и на возникшее желание сменить место дислокации мы дружно отозвались согласием. А желание возникло в разговоре о местных достопримечательностях. По разговорам выходило что невдалеке за московской трассой оказывается есть церковь в которой служба якобы не прекращалась даже в советское время. Решили разведать дорогу к этой церкви и пошли к машинам, делая редкие кадры.

Совсем уже перед взгорком я углубился в березовое редколесье и натолкнулся на залежи – другого слова и не подберешь – стелющейся ежевики с кроваво красной листвой. Буквально поплясав вокруг я так и не нашел интересного вида и ограничился съемкой относительно композиционирующихся между собой берез, увы без хорошего освещения, попытки поднять или наоборот сбавить насыщенность уже при обработке не дали желаемого результата.

Когда собрались на взгорке и стали по карте намечать маршрут я понял о какой церкви идет речь. Оказалось что это церковь Александра Римского в Ченцово. Я хорошо знал эту церковь уже три года и много раз там бывал в разное время года и много снимал со всех сторон и внутри. Но так как было предложено ехать другим маршрутом через Дмитриевское то я с радостью согласился

Дмитриевское.

Сразу после переезда через новую московскую трассу нас остановил великолепный вид поля справа от дороги со стерней и редкими катушками соломы. Тем более что пока мы двигались в этой стороне полосой вновь прошел снег. В опасении быстрого таяния снега мы буквально выбежали на поле и сделали по нескольку кадров, увы тоже без солнца.

Поснимав, продолжили движение, посматривая налево в опасении пропустить поворот к Ченцово. Прочитали поворот на Филатово и подумали что может этим путем и проще будет чем ниже через овраг, но упершись в самое Филатово решили не плутать и вернулись на дорогу. Буквально через километр увидели указатель на Ченцово и отдельный указатель той же дорогой на церковь. Но в километре от дороги при переезде через овраг оказалась размытой плотина, объезд по хлябям наоборот показался нам неприемлемым, тем более что в одном месте явно уже кто-то бегал за трактором. Был там еще и дальний верхний объезд, но выглядел он совсем уж непроходимым. Постояли мы, поснимали этой распутицы, но ни репортажности, ни художественности эти кадры не несли и я решил ими не засорять рассказ. И решили мы ехать через Дмитриевское. В самом Дмитриевском зашли в магазин не столько за покупками сколько посмотреть какого товара. И двинулись дальше. По карте обозначена церковь. И впрямь в центре селения стоит уже почти отреставрированная церковь. Жестяной имитатор купола видимо воздвигнутый по недостатку средств смотрится как минимум не в стиле общего классицизма форм и цветов храма, но в остальном храм выглядит впечатляюще. Местные жители рассказали нам что ниже по улице есть еще заброшенная часовня. Один из них столь был возмущен что мы фотографировали его развалюху дом вблизи церкви, что я едва успел отскочить, когда он подъехал и остановился на машине.

Мы поснимав храм поехали к часовне. Само селение весьма интересно выглядит для отдельной съемки. Несколько раз останавливались и то из окна машин, то выходя делали кадры. Сама часовня оказалась очень маленькой, загаженной внутри. На куполе сохранились следы двух фресок. Рядом дом столь перекособоченый и с провалившейся крышей, что показательней степени провинциальной разрухи вроде как и не найти, но снять эффектно мне тоже его не удалось.

Дальнейшее наше путешествие было полно неразберихи. Толи по усталости, толи по невниманию, мы проскочили нужные повороты и оказались в десятке километров от места в которое стремились и встали на перекус где-то в московской области. Там же я снял лучший свой кадр того дня, когда в провалы туч прорвались редкие недолгие солнечные лучи. Это длилось не более минуты и бегом мне удалось добраться до мало-мальского удобного для хоть какой-то композиции места и сделать пару кадров. Сейчас с прошествием времени с момента съемки мне стало казаться, что в наших блужданиях был некий мистический смысл. И кто-то вел нас туда, где я должен был сделать этот кадр.

Отступление в субъективные авторские фотографические измышления.
Этот кадр является суть результат авторского понимания фотографии как остановленного мгновения и авторских тренировок по отработки до автоматизма параметров в том случае когда нет времени думать о приоритетных установках для данного кадра.

Так и не найдя правильной дороги осведомились в селении Болтыново у охранников коттеджа с конским хозяйством и выбрались проселками в Дмитриевское, где тоже на окраине расспросили прохожего выгуливавшего собаку какой-то звероподобной масти и направились к уже видневшейся в паре километров церкви.

Ченцово.
Тем не менее пришлось дважды дугами по полям огибать овражки следуя проселку. У самого спуска к реке мне незнакомого мы еще раз осведомились у строителей какого-то странного поселения о дороге и проведав ее пешем ходом спустлись на разведку к броду уже мне известному. По броду метров тридцать в этом месте надо ехать вдоль реки по каменистому дну. Переехали на другую сторону речки Скниги и попали в Ченцово. Преимущественно в интернете церковь называют именем Александра Римского, в то же время на охранной табличке на самой церкви написано имя Александра Кипрского. Вероятно допустимы разночтения. У меня накопилось уже много материала не только о церкви, но и об этом месте и окрестностях в целом. В 16-18 веках здесь был один из центров оружейного производства в тульском крае, есть намеки на то что на другой стороне реки была католическая церковь и работали на заводе как вольнонаемные европейцы так плененные в русско-шведской войне. А мои предки были в 18 веке переселены из Ченцово на край деревни тогда еще Чулково в вблизи церкви Дмитрия Солунского. Место это исторически имело название в нарышкиной слободы. В 18 веке Тула росла и постепенно поглотила и Чулково и нарышкину слободу. Возможно мне удастся набрать как исторического документального, так и фотографического современного материала и написать об этой местности подробнее. Пока же в результате наших блужданий возникла мысль, что в советское время, наверное, потому и не закрывали храм, что добраться до не непросто, а для галочки вроде как и не все храмы закрыты, если надо оправдываться перед заграницей.

Я отснял в который раз храм одиночными кадрами со всех сторон и панорамно и спустился к реке где нашел удивительной красоты и судьбы мостик, что заглядевшись на него и задумавшись о причудах жизни даже не сразу стал его фотографировать.

Добираться домой решили через Дворяниново. По недостатку времени и избытку впечатлений в усадьбу-музей Болотова решили не заезжать. После переправы и перед поворотом на Дворяниново поснимали в ярком осеннем солнце виды с поля называемого местными жителями соколиным полем.